Готовая шпаргалка

Тема 2. Первая мировая война и крах «старой Европы»



Вопросы:

1. Что, по вашему мнению, стало решающим фактором для возникновения войны? Задолго до Первой мировой войны в Европе нарастал клубок противоречий между великими державами — Германией, Австро-Венгрией, Францией, Великобританией, а также Россией. Так, Великобритания не могла простить Германии поддержку буров в англо-бурскую войну 1899—1902 гг, Франция стремилась взять реванш за поражение, нанесенное ей Германией в франко-прусской войне 1870 года, а также намеревалась возвратить Эльзас и Лотарингию, отделенные от Франции в 1871 году, Российская империя Претендовала на свободный проход своего флота в Средиземном море, настаивала на ослаблении или пересмотре в свою пользу режима контроля над проливом Дарданеллы, Германская империя как новая динамичная империя стремилась к военному, экономическому и политическому лидерству на континенте, а также включившись в борьбу за колонии только после 1871 года, претендовала на равные права в колониальных владениях Англии, Франции, Бельгии, Нидерландов и Португалии. Проявляла особую активность в получении рынков. Кроме этого Австро-Венгрия будучи многонациональной империей, по причине межнационального противостояния страна была постоянным очагом нестабильности в Европе. На Ближнем Востоке сталкивались интересы практически всех держав, стремившихся успеть к разделу разваливающейся Османской империи (Турции).

После франко-прусской войны 1870 года и до 1914 года в Европе вспыхивали локальные конфликты (Балканские войны, Итало-турецкая война), но в большую войну они не перерастали. В 1905 Германия пыталась заключить союзный договор с Россией (Бьёркский договор), но он не вступил в силу. К 1914 г. уже оформились два блока.

Блок Антанта (оформился после русско-французского, англо-французского, а впоследствии и англо-русского союза в 1907):

• Российская Империя;

• Великобритания;

• Франция.

Блок Тройственный союз:

• Германия;

• Австро-Венгрия;

• Италия.

Италия, однако, вступила в войну в 1915 на стороне Антанты — зато к Германии и Австро-Венгрии в ходе войны присоединились Турция и Болгария, образовав Четверной союз (или блок Центральных держав).



2. На каких фронтах велись военные действия? Война разворачивалась на двух основных театрах военных действий — в Западной и Восточной Европе, а также на Балканах и в Северной Италии, в колониях — в Африке, в Китае, в Океании. В 1914 году все участники войны собирались победить путем решительного наступления, никто не ожидал, что война примет затяжной характер.

Германия отправила основные силы на западный фронт, надеясь быстрым ударом разгромить Францию, а затем разделаться с Россией. 4 августа германские войска вторглись в Бельгию и Люксембург, 13 августа была взята крепость Льеж, 20 августа был занят Брюссель, а 24 августа взята крепость Намюр. 14-24 августа состоялось пограничное сражение на французской границе в Арденнах, а также у Шарлеруа и Монса. В нем франко-английские войска потерпели крупное поражение и немцы продолжили вторжение во Францию, подойдя на расстояние 50 километров к Парижу. В сентябре 1914 произошла первая битва на Марне, в которой французам удалось переломить ход боевых действий и отбросить немецкие войска на фронте от Вердена до Амьена на 50-100 километров назад. После этого произошел так называемый бег к морю - установление линии фронта до Cеверного моря.

На восточном фронте произошло два крупных сражения: Восточно-Прусская операция 1914 г. и Галицийская битва.

На сербском фронте дела шли для австрийцев неуспешно. Несмотря на большое численное превосходство им удалось занять находившийся на границе Белград только 2 декабря, но 15 декабря сербы отбили Белград и выбили австрийцев со своей территории.

Германская армия, развернувшаяся на Западноевропейском театре без резервов, была вынуждена уступить французам поле сражения под Марной; с другой стороны, фактическое использование, даже крайне неумелое, в качестве стратегических резервов, не предназначенных служить таковыми, сосредоточиваемых в Варшавском районе 9-й и 10-й русской армий в августе 1914 г., позволили русскому командованию предотвратить возможность развития катастрофы на обоих фронтах в связи с поражением на Северо-западном фронте 2-й армии Самсонова и прорывом австро-венгерцами на Юго-западном фронте 4-й русской армии.На всем протяжении военных операций мировой войны от ударных правофланговых германских армий, наступавших через Бельгию к Марне в чисто маневренной кампании 1914 г., до ударных группировок германских и англо-французских армий, рвавших чисто позиционный фронт в кампании 1918 г., ударные армии, или ударные группировки составляли особую заботу главного командования.

В 1887 г. Бернхард фон Бюлов, тогда - первый секретарь посольства в Петербурге, а в дальнейшем рейхсканцлер, писал в министерство иностранных дел: "Мы должны пустить кровь русскому.. чтобы тот 25 лет был не в состоянии стоять на ногах. Нам следовало бы надолго перекрыть экономические ресурсы России путем опустошения ее черноморских губерний, бомбардировки ее приморских городов, возможно большим разрушением ее промышленности и торговли. Наконец, мы должны были бы оттеснить от тех двух морей. Балтийского и Черного, на которых основывается ее положение в мире. Однако я могу себе представить Россию действительно и надолго ослабленной только после отторжени тех частей ее территории, которые расположены западнее линии Онежская губа - Валдайская возвышенность и Днепр "



3. Почему Германия начала беспощадную борьбу на море с помощью подводных лодок? С началом войны германский флот развернул крейсерские действия по всему Мировому океану, что, однако, не привело к существенному нарушению торгового судоходства союзников. Тем не менее, для борьбы с германскими рейдерами была отвлечена часть флота союзников. Германской эскадре адмирала Шпее удалось нанести поражение английской эскадре в бою у мыса Коронель (Чили) 1 ноября 1914 г., но была разгромлена англичанами в Фолклендском бою 8 декабря 1914 г. После тщательного и всестороннего анализа уроков Первой мировой войны и сложившейся после заключения Вер¬сальского мирного договора ситуации на морском театре военных действий руко¬водство германского военно-морского флота пришло к следующим основопо¬лагающим выводам: учитывая, что не¬мецкий флот в силу своей малочислен¬ности был не в состоянии даже в обоз¬римом будущем дать генеральное сра¬жение своему потенциальному противни¬ку, а под ним подразумевались Великобритания и Франция, то Германии не ос¬тавалось ничего иного, как вести войну на торговых коммуникациях, пытаясь та¬ким образом поставить «туманный Аль¬бион» на колени. В штабе рейхсмарине полагали, что посредством умелых и быстрых ударов они сумеют принудить противника распылить силы и затем его последовательно уничтожить. Для реше¬ния этих задач флот должен был в ос¬новном состоять из «карманных линко¬ров», тяжелых крейсеров, авианосцев и необходимого числа разведывательных единиц и кораблей обеспечения, сведен¬ных в сильные и мобильные боевые груп¬пы. Линейные корабли предусматрива¬лись лишь в качестве дальнего прикры¬тия подобных эскадр. Подводным же лодкам из-за технического несовершен¬ства (они не могли действовать в соста¬ве боевых групп из-за невысокой скорос¬ти) предстояло охотиться в одиночку. Считалось, что субмарины могут быть крайне полезны при ведении дальней разведки и, в благоприятных случаях, для атак кораблей противника. Большое зна¬чение придавалось и применению их в качестве минных заградителей. Но в це¬лом в борьбе за господство на море под¬водным лодкам отводилась лишь вспо¬могательная роль.

Что же касается использования под¬водных лодок против торгового судоход¬ства, то немцы не слишком уповали на принятые международным сообществом ограничительные конвенции, полагая, что те вряд ли будут соблюдаться во время военных действий. «Даже при соблюде¬нии требований конвенции по подводным лодкам, — говорилось в одном из докумен¬тов 1937 года, — надо ожидать, что под¬водная лодка будет играть значительную роль в нарушении торговых коммуника¬ций». Однако при этом вовсе не считалось, что действия субмарин приведут к реша¬ющим результатам. То есть германское командование не отказывалось от подоб¬ного использования подводных лодок, но отнюдь не предполагало, что в будущем эти задачи выйдут на первый план .

Уже в середине 20-х годов руковод¬ство рейхсмарине включило строитель¬ство средних и малых субмарин в пла¬ны мобилизационных мероприятий. В 1926 году еще преобладало мнение ис¬пользовать для этого проекты подвод¬ных лодок типов UB-III, UC-II, а также и UB-II. Затем решили включить в моби¬лизационную программу 1926 года бо¬лее современные серии F и G, но тоже времен Первой мировой войны. Лишь в программе 1930 года впервые появи¬лись подводные лодки новых проектов. До 1938 года планировалось построить по восемь лодок типа «Ветехинен» и типа Е-1, созданного для Испании. В де¬кабре 1932 года принятое решение скорректировали и вместо финской лод¬ки в программу включили небольшую субмарину водоизмещением 250 т.

В Северном море флоты противоборствующих сторон осуществляли набеговые действия. Крупнейший бой произошел в Гельголандской битве 28 августа 1914 г. и закончился победой английского флота.

Тема 1. Европейский империализм в начале XX века…………………………..….3

Тема 2. Первая мировая война и крах «старой Европы»……………………………6

Тема 3. Версальско-Вашингтонская система. Новый международный порядок в межвоенный период…………………………………………………………………………..10

Тема 4. Социальный реформизм в 1920-1930-е годы: общее и особенное. Истоки социального государства……………………………………………………………………....13

Тема 5. Тоталитаризм в 1920-1930-е годы: «дорога к рабству»…………………….17

Тема 6. Международные отношения во время Второй мировой войны……………20

Тема 7. Биполяризация мира: 1945-1960-е годы. Конфликты и компромиссы холодной войны………………………………………………………………………………...24

Тема 8. Постиндустриальное общество: теория и практика…………………………29

Тема 9. Процессы глобализации в современном мире……………………………….37

НОВЕЙШАЯ ИСТОРИЯ ЗАПАДА И ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ





ТЕМА 1. Европейский империализм в начале XX века.

Вопросы:



1. Объясните понятие «империализм». Почему этим термином обозначают качественно новую стадию в развитии западной цивилизации?

Империализм - это, прежде всего, определенная экономическая организация общества - эпоха господства финансового капитала. Как писал Н. Бердяев, великие державы вели мировую политику, претендуя распространять свое цивилизующее влияние за пределы Европы, на все части света и все народы, на всю поверхность земли. Это - политика империалистическая, которая всегда заключает в себе универсалистическое притязание и должна быть отличаема от политики националистической. Национализм есть партикуляризм; империализм есть универсализм. В силу какого-то почти биологического закона, закона биологической социологии, великие или величайшие державы стремятся к бесконечному и ненасытному расширению, к поглощению всего слабого и малого, к мировому могуществу, хотят по-своему цивилизовать всю поверхность земного шара.

Британская империя первая явила собой тип современного империализма. Последним опытом священного империализма была мировая империя Наполеона, все еще создававшаяся под обаянием римской идеи. В эпоху же Наполеона окончательно исчезла, превратившаяся в призрак, священная Римская империя. Отныне империя, все еще претендующая на мировое владычество, будет строиться на иных основаниях и будет иметь иную идеологию. Империализм тесно сплетается с экономизмом капиталистической эпохи. Англия явила пример классической страны имперостроительства. Инстинкты англо-саксонской расы оказались вполне подходящими для создания мировой империи нового образца.

Британская империя разбросана по всем частям света, и ей принадлежит пятая часть земного шара. Англичане призваны к тому, чтобы распространять свое могущество за моря. Английский империализм - мирный, не милитарный, культурно-экономический, торгово-морской. Нельзя отрицать империалистического дара и империалистического призвания английского народа.

Можно сказать, что Англия имеет географически-империалистическую миссию. Миссия эта лежит не в сфере высшей духовной жизни, но она нужна во исполнение исторических судеб человечества. И по своему географическому положению и по коренным свойствам своей расы англичане - самый империалистический, и быть может, единственный империалистический народ в современном смысле слова. Англичане - великие удачники в империалистической политике. Этого нельзя сказать про германцев. И несчастливое географическое положение, и воинственно-насильнические инстинкты германской расы делают германский империализм трудным, форсированным и непереносимым для других стран и народов. Германский империализм должен быть агрессивным и насильнически-захватным. В германском империализме капитализм новейшего образца тесно сплетается с милитаризмом. Это империализм чисто милитаристический, а милитаризм - модернизированно капиталистический, футуристический. Германская империя, стремящаяся к мировому владычеству через насилие.



Подумайте, почему «эру империализма» отождествляют с «триумфом европоцентраистского мира»?

Как следует из документов Хрестоматия по новой истории, осставителем которой является П.И. Остриков и трудов Н. Бердяева империализм с его колониальной политикой есть современный, буржуазный способ универсализации культуры, расширения цивилизации за пределы Европы, за моря и океаны. Современный империализм - явление чисто европейское, но он несет с собой энергию, окончательное раскрытие которой означает конец Европы. В диалектике империализма есть самоотрицание. Бесконечное расширение и могущество Британской империи означает конец Англии, как национального государства, как индивидуально-партикуляристического народного существования. Ибо Британская империя, как и всякая империя, в пределе своем есть мир, земной шар. В современном империализме, который я называю "буржуазным" в отличие от "священного" империализма прежних веков, есть то же стремление к мировому владычеству, что и в Римской империи, которую нельзя рассматривать, как бытие национальное. Это - Танталова мука великих держав, неутолимая их жажда. Только маленькие народы и государства соглашаются на чисто национальное существование, не претендуют быть миром. Но как отличны приемы современного буржуазного империализма от приемов старого священного империализма. И идеология и практика совсем иные. Ныне все имеет, прежде всего, экономическую подкладку. Современные империалисты не говорят уже ни о всемирной теократии, ни о священной всемирной империи. Колониальная политика, борьба за господство на море, борьба за рынки - вот что занимает современный империализм, вот его приемы и методы универсального могущества. Империалистическая политика поистине выводит за пределы замкнутого существования Европы и поистине служит универсализации культуры. Но совершается это косвенными и отрицательными путями.

В прямое культуртрегерство империализма верить невозможно. Мы слишком хорошо знаем, как великие европейские державы разносят свою культуру по всему земному шару, как грубы и безобразны их прикосновения к расам других частей света, их цивилизование старых культур и дикарей. Культурная роль англичан в Индии, древней стране великих религиозных откровений мудрости, которые и ныне могут помочь народам Европы углубить их религиозное сознание, слишком известна, чтобы возможно было поддерживать ложь культурной идеологии империализма .

Мировоззрение современных англичан более поверхностно, чем мировоззрение индусов, и они могут нести в Индию лишь внешнюю цивилизацию. Англия XIX века не в силах была родить Рамакришну, которого родила Индия. В прикосновении современной европейской цивилизации к древним расам и древним культурам всегда есть что-то кощунственное. А самомнение европейского, буржуазного и научного, цивилизаторского сознания - явление столь жалкое и пошлое, что оно духовно может рассматриваться лишь как симптом наступающего конца Европы - монополиста всемирной цивилизации. Сумерки Европы - вот чувство, от которого нельзя отделаться. Европе грозит частичная варваризация. И все-таки нельзя отрицать значение империализма, как выхода за пределы Европы и чисто европейской цивилизации, нельзя отрицать его внешней, материальной, географической миссии. Вся поверхность земного шара неизбежно должна быть цивилизована, все части света, все расы должны быть вовлечены в поток

всемирной истории. Эта мировая задача ныне острее стоит перед человечеством, чем задачи внутренней жизни кристаллизованных европейских государств и культур.



3. Попробуйте дать собственный комментарий к отрывку из статьи, опубликованной в газете Pall Mall Gazette (1884): «Все цветные люди, по-видимому, рассматриваются в качестве дичи, на которую разрешено охотиться, поскольку предполагается, что никто из живущих в обоих полушариях не имеет права на власть или суверенитет, за исключением европейцев от рождения или по происхождению».

Масштабы ксенофобии, ее роль в жизни общества могут быть очень разными. Формирование национальных обществ, возникших в ходе разложения традиционных империй в Европе, создало новые условия межэтнического взаимодействия, вызвало к жизни национальные идеологии (различные версии национализма), в основе которых лежат обобщенные, универсалистские представления об органической «массе народа», имеющего общее происхождение и судьбу, общие интересы и ценности, присущие всем жителям страны, ее гражданам или поданным, вне зависимости от места рождения, положения в социальной иерархии, образования и т.п., то есть интегрируют социальные группы, прежде разделенные сословными, территориальными и этнолокальными границами.

Принципиальные различия в типах национальных идеологий обусловлены характером социальных групп, которые вносят и утверждают эти идеологии, их интересами, институциональными рамками действия, обеспечивающими или не обеспечивающими этим группам соответствующее их интересам положение.

Одно дело эмансипационный потенциал национализма, направленный против доминирования имперских или традиционно абсолютистских властных институтов, когда национальные идеологии включают в себя ряд модернизационных идеологий и принципов (правового государства, прав и свобод человека). Другое дело, как это было в России (в конце ХIХ — начале ХХ века или уже при Брежневе, в начале 70-х годов, или, наконец, в момент краха советской системы и СССР, в конце 80-х — первой половине 90-х годов), когда национализм возникает внутри империи, как реакция одной из фракций бюрократии, оттесненной от ключевых позиций в структурах власти, на идущие или предполагаемые, намечаемые (их более влиятельными оппонентами) реформы и изменения политической и экономической организации общества и власти.

В этих случаях националистические настроения возникают как контрмодернизационные движения, как стремление законсервировать определенное положение вещей и, соответственно, нейтрализовать или блокировать неизбежные изменения, могущие затрагивать их интересы. При этом имеет место усиление или «идейная» проработка старых этнических предрассудков и массовых фобий, «встраивание» их в более или менее упорядоченную систему консервативной защиты позиций и интересов тех, кто претендует на представительство всего целого.

При этом не имеет значения, какие именно конкретные фобии актуализируются в данный момент. Интенсивность выражения конкретных фобий и агрессивных установок по отношению к чужим может меняться под влиянием внешних событий или обстоятельств.



Источники:

Хрестоматия по новой истории. Второй период. Сост. П.И.Остриков. М., 1993. С.29-37, 212-254

Бердяев Н. Судьба человека в современном мире// Новый мир. 1990., № 1

Обязательная литература:

Пономарев М.В., Смирнова С.Ю. Новая и новейшая история стран Европы и Америки. Т.2. Европейская индустриальная цивилизация в 19 веке. «Закат Европы». М., 2000. С.240-253

Дополнительная литература:

Адорно Т. Типы и синдромы: Методологический подход (фрагменты из работы «Авторитарная личность») // Социс. 1993., № 3

Арендт Х. Временный союз черни и элиты // Иностранная литература. 1990., № 4

Она же. Истоки тоталитаризма. М., 1996

Бучин А.П. Классово-экономическая характеристика массовых демократических движений19-20 веков // Вопросы истории. 1997., № 3

Гормозер Г. Кризис либерализма. М., 1996

Козловский В.В., Уткин А.И. Модернизация: от равенства к свободе. СПб., 1995

Мир на рубеже 19-20 веков: тенденции развития, противоречия, революции. М., 1991