Работа директора Института стратегических исследований при Гарвардском университете С. Хантингтона «The Clash of Civilizations?» — одна из наиболее цитируемых в современной политологии. В ней выстраиваются подходы к теории мировой политики после холодной войны. К чему приведет новая фаза мирового развития, когда усиливается взаимодействие между различными цивилизациями и одновременно углубляются различия между ними?
Мировая политика вступает в новую фазу.
По С. Хантингтону, в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов.
Грядущий конфликт между цивилизациями - завершающая фаза эволюции глобальных конфликтов в современном мире.
Реферат посвящен основным аспектам теории мировой политики С. Хантингтона, системе его взглядов на многополярный, многоцивилизационный мир.
750 руб.
Введение 3
Глава 1. С. Хантингтон о многоцивилизационной и многополярной
глобальной политике 4
Глава 2. Философские аспекты теории мировой политики
С. Хантингтона 8
Заключение 14
Список использованной литературы 16
750 руб.
Теория С. Хантингтона представляет собой попытку построения общей модели межцивилизационного взаимодействия. Но в ней не хватает учета собственно цивилизационной специфики. Отсутствует унифицированный критерий выделения цивилизаций. Из восьми рассматриваемых цивилизаций три (конфуцианская, исламская и индуистская) идентифицированы им по религиозному, одна (славянско-православная) - по религиозно-этническому, три (западная, латиноамериканская и африканская) - преимущественно по географическому и одна (японская) - по этническому признакам. При выделении подобных критериев следует помнить о том, что реалии культурно-политического развития большинства стран Востока, скорее, свидетельствуют об устойчивом и более глубоком влиянии этнической (часто языковой) самоидентификации, нежели религиозной. Вряд ли работает тезис о большей интенсивности конфликтов между государствами, принадлежащими к разным цивилизациям, нежели внутрицивилизационных конфликтов. Многочисленные примеры в рамках обозначенных С. Хантингтоном африканской, латиноамериканской или исламской цивилизаций свидетельствуют, скорее, об обратном. Можно, в частности, вспомнить и историю такого феномена, как исламский терроризм, который и идеологически, и политически был всегда направлен прежде всего на очищение самого ислама. Поэтому и абсолютное большинство жертв исламского терроризма составляли и составляют именно мусульмане. Приводимые С. Хантингтоном в качестве иллюстраций к его тезису о разрастании конфликта между православным христианством и исламом примеры конфликтов между турками и болгарами в Болгарии, вокруг Нагорного Карабаха, русской общины в Центральной Азии пли между осетинами и ингушами однозначно работают против авторской концепции, так как имеют практически исключительно этническое происхождение. Более того, сама идея жесткого противопоставления православия и ислама не отвечает политическим реалиям конца XX века.
В целом попытка построения С.Хантингтоном общей модели межцивилизационного взаимодействия достаточно плодотворна. При этом надо иметь в виду некоторые особенности исторического процесса.
Во-первых, поступательное развитие человечества. С течением времени это все менее позволяет ограничивать отдельные цивилизации специфическими географическими границами.
Во-вторых, до настоящего времени индивидуальная принадлежность к той или иной цивилизации наиболее адекватно и полно определяется в случае совпадения признаков религии, языка, расы и этноса.
В-третьих, жесткая цивилизационная самоидентификация присуща прежде всего лицам с невысоким образовательным цензом, национальной бюрократии и части творческой интеллигенции (включая представителей культа). Техническая интеллигенция, часть деятелей культуры, представители бизнеса и правящей политической элиты обычно готовы принять идею межцивилизационной конвергенции.
В-четвертых, практическая значимость межцивилизационных различий проявляется почти исключительно в периоды кризисов, когда модели поведения толпы, с одной стороны, и политических лидеров - с другой, отражают все наиболее характерные цивилизационные установки.
Однако межцивилизационная конфронтация - это преимущественно явление не XX века и ни в коей мере не перспектива развития человечества. Выделенные С. Хантингтоном сменяющие друг друга субъекты конфронтации - вожди - национальные государства - идеологии-цивилизации - отражают авторское толкование некоторых особенностей исторического развития лишь двух десятков западных государств.
750 руб.
1. Василенко И.А. Политическая глобалистика. Учебное пособие. – М.: Логос. 2000.
2. Гершман К. Столкновение цивилизаций. Пер. с англ. Т. Чернышевой. // Русский журнал. 26 декабря 1997.
3. Дугин А.А. Основы геополитики. – М.: Арктогея-центр. 1999.
4. Назаретян А.П. «Столкновение цивилизаций» и «Конец истории». // Общественные науки и современность. 1994. №6.
5. Панарин А.С. Глобальное политическое прогнозирование в условиях стратегической нестабильности. – М.: Эдиториал УРСС. 1999.
6. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. №1.
7. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и что оно может означать для России. // Общественные науки и современность. 1995. №3.
8. Философия истории. Учебник. // Под ред. А.С.Панарина. – М.: Гардарика. 1999.
750 руб.
