Готовая курсовая работа

1.2. Тяжесть совершенного преступления как основание освобождения от уголовной ответственности



Необходимо отметить, что в отечественной юридической литературе долгое время преобладала точка зрения, что понятие «нецелесообразность применения мер государственного принуждения» складывается из двух составляющих: невысокой степени общественной опасности преступления и небольшой степени общественной опасности личности виновного .

Некоторые авторы акцентировали внимание на том, что достаточно одного из этих компонентов . Например, Н.С. Александрова считает, что основанием освобождения будет являться небольшая степень общественной опасности личности виновного. Она полагает, что этот вывод можно сделать из анализа целей наказания. Поскольку наказание служит средством для достижения определенных в ст. 43 УК целей, то освобождение может иметь место только тогда, когда отпадает или снижается степень общественной опасности лица, совершившего преступление, о чем говорится в предусмотренных законом условиях освобождения .

А.А. Тер-Акопов считает, что «освобождение от уголовной ответственности - институт, содержащий внутреннее противоречие: деяние должно признаваться преступлением, иначе нет оснований для освобождения от уголовной ответственности, но акт его признания таковым, а именно обвинительный приговор суда, считается необязательным» .

Процессуальный порядок придания деянию статуса преступления, а лицу, его совершившему, статуса преступника не изменяет ни сущности объективно совершенного деяния, ни личностных характеристик виновного. Поэтому с точки зрения материального права деяние, содержащее все признаки состава преступления, фактически и является преступлением.

В этой связи теоретический и практический интерес представляет Постановление Конституционного Суда РФ от 28 октября 1996 г. по делу о проверке конституционности ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О.В. Сушкова .

Данное постановление фактически разрешает существующие в литературе разногласия относительно правовой природы деяния, содержащего все признаки состава преступления, и имеет принципиальное значение, выходящее за пределы ст. 6 УПК РСФСР. Оно касается, по существу, всех случаев прекращения уголовного дела по нереабилитирующим основаниям. Конституционный Суд РФ указал в постановлении, что норму, содержащуюся в ст. 6 УПК РСФСР, следует рассматривать в системной связи как с конституционными положениями (прежде всего презумпцией невиновности), так и с положениями других статей УПК, в частности ст. 13 об осуществлении правосудия по уголовным делам только судом. «Исходя из этого принятое на основании оспариваемой нормы решение о прекращении уголовного дела не подменяет собой приговор суда и, следовательно, не является актом, которым устанавливается виновность обвиняемого в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации. Вместе с тем прекращение уголовного дела вследствие изменения обстановки хотя и предполагает (в силу части первой статьи 50 УК РСФСР) освобождение лица от уголовной ответственности и наказания, но расценивается правоприменительной практикой как основанная на материалах расследования констатация того, что лицо совершило деяние, содержащее признаки преступления, и поэтому решение о прекращении дела не влечет за собой реабилитации лица (признания его невиновным), то есть вопрос о его виновности остается открытым... уголовное дело не может быть прекращено, если лицо против этого возражает» .

Хотелось бы отметить, что такая постановка вопроса согласуется с решением Европейской комиссии по правам человека. Проанализировав ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах и ст. 6 Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека, Европейская комиссия указала, что порядок опровержения презумпции невиновности может различаться, однако с учетом того, что поставлено на карту, и с дополнительными гарантиями права на защиту . Несколько необычное для юриспруденции словосочетание «что поставлено на карту» следует, очевидно, понимать как учет возможных правовых последствий, вытекающих из констатации виновности.

Таким образом, освобождение от уголовной ответственности на досудебной стадии по нереабилитирующим основаниям нельзя считать противоречащим принципу презумпции невиновности. Думается, прав И.М. Гальперин, полагавший, что установление вины лица в совершении преступления и признание его виновным - не равнозначные понятия. «Суть признания виновным надо видеть в наступлении уголовной ответственности, претерпевании отрицательных последствий государственного принуждения... Если придерживаться ортодоксальной позиции о соотношении преступления, вины и наказания, то логически верным был бы вывод, что и установление вины, не разграничиваемое с ее признанием, должно быть предоставлено только суду. Но в том-то и выражаются новые черты в развитии советского уголовного права, что по мере развития общества уголовная ответственность утрачивает функцию единственной реакции на преступление» .

Возникает вопрос: не противоречит ли освобождение от уголовной ответственности принципам справедливости, законности? Принцип законности отражен непосредственно в самих нормах, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности. В них он указан в качестве законодательного требования - оснований, при наличии которых можно виновное лицо освободить от уголовной ответственности.

На первый взгляд освобождение от уголовной ответственности не вполне согласуется с принципом неотвратимости ответственности. Однако анализ данной позиции законодателя показывает, что оно не вступает в коллизию с принципом уголовной политики. Думается, что посредством нормы об освобождении от уголовной ответственности законодатель рассматривает компромисс в качестве одного из альтернативных вариантов разумного разрешения конфликта криминального характера . Компромисс как результат отношений между государством в лице его правоохранительных органов и лицом, совершившим преступление. Но не просто как компромисс - уступка кого-то и кому-то, а как компромисс в интересах борьбы с преступностью, где уступка в малом дает большой социальный, социально-нравственный результат .

Впервые идею выделения в уголовном праве норм, допускающих компромисс, в начале 90-х гг. XX в. выдвинул Х.Д. Аликперов, который под ними понимал нормы, «в которых лицу, совершившему преступление, гарантируется освобождение от уголовной ответственности или смягчение наказания в обмен на совершение таким лицом поступков, определенных в законе и обеспечивающих реализацию основных задач уголовно-правовой борьбы с преступностью» .

Рассматриваемые нормы об освобождении лица от уголовной ответственности он как раз и относит к институту компромисса в уголовном праве. При этом Х.Д. Аликперов обращает внимание на особенность механизма реализации уголовного и уголовно-процессуального института компромисса, которая заключается в том, «что в этих случаях угроза репрессии за содеянное соединяется с показом виновному другого пути, дающего ему возможность искупить вину за содеянное без претерпевания режима наказания. Иными словами, закон показывает таким лицам как бы более короткий путь искупления вины через позитивное посткриминальное поведение.

В этих случаях центр тяжести переносится не на продолжающееся в течение срока наказания интенсивное воспитательно-трудовое воздействие, а на психологию раскаяния, которая побуждает к совершению действий, связанных с самовоспитанием. Следовательно, закрепление в уголовном законе института компромисса в борьбе с преступлениями не будет вступать в противоречие и с принципом неотвратимости ответственности, если не сводить реализацию последнего к традиционным формам наказания» .

понятия «освобождение от уголовной ответственности» в Уголовном кодексе РФ не определено. Исходя из этимологического значения слова «освобождение», можно предположить, что об освобождении от уголовной ответственности речь может идти лишь тогда, когда эта ответственность существует, т.е. есть от чего освобождать. В связи с этим следует обратить внимание на два обстоятельства.

Во-первых, юридическим фактом, порождающим правоотношение, в рамках которого лицо может нести уголовную ответственность, выступает совершение преступления. Поэтому освобождение от уголовной ответственности может иметь место только в тех случаях и в отношении тех лиц, которые совершили деяние, содержащее признаки конкретного состава преступления.

Во-вторых, с момента совершения преступления уголовная ответственность существует в виде единственного своего элемента - обязанности правонарушителя отчитаться перед государством в содеянном, подвергнуться осуждению и мерам принуждения уголовно-правового характера. Объективное воплощение она находит в тех или иных мерах государственного принуждения, избираемых по воле государства уполномоченными на то органами (чаще всего это выражается в назначении наказания). Следовательно, освобождение от уголовной ответственности (вернее сказать - от обязанности ее понести) допустимо только на стадиях предварительного расследования и судебного разбирательства, но до момента вынесения обвинительного приговора .

После этого осужденный может быть освобожден от того, в чем проявилась реализация уголовной ответственности.

В связи со сказанным возникает вопрос: является ли освобождение от уголовной ответственности одной из форм ее реализации? Многие криминалисты дают на него положительный ответ . Однако подобный вывод, полагаю, не согласуется, в частности, со стадиальным характером реализации уголовной ответственности. Поэтому более обоснованно диаметрально противоположное утверждение: освобождение от уголовной ответственности - это одна из форм нереализации уголовной ответственности.

В теории уголовного права анализу содержания понятия «освобождение от уголовной ответственности» уделено значительное внимание, но единой позиции по многим вопросам пока не выработано, многие аспекты проблемы раскрываются специалистами различно.

Подавляющее большинство российских ученых полагают, что освобождение от уголовной ответственности означает освобождение виновного от порицания, которое суд объявляет в обвинительном приговоре. Так, А.И. Рарог считает, что «освобождение от уголовной ответственности означает выраженное в официальном акте компетентного государственного органа решение освободить лицо, совершившее преступление, от обязанности подвергнуться судебному осуждению и претерпеть меры государственного принудительного воздействия» . По мнению Д.И. Платонова, «освобождение от уголовной ответственности - это освобождение лица, совершившего преступление, от обязанности подвергнуться судебному осуждению со стороны государства в виде отрицательной оценки его деяния» .

Н.Ф. Кузнецова утверждает, что «освобождение от уголовной ответственности - это освобождение прежде всего от вынесения обвинительного приговора» . Близкое по содержанию определение дает С.Н. Сабанин. Освобождение от уголовной ответственности он понимает как отказ государства в лице его компетентных органов в предусмотренных законом случаях от официального порицания поведения лица, совершившего преступление, что выражается в форме обвинительного приговора и наказания виновного с его неизбежным правовым последствием - судимостью .

С.Г. Келина замечает, что освобождение виновного от уголовной ответственности означает освобождение его от обязанности держать ответ за деяние, являющееся преступлением, хотя само основание уголовной ответственности - состав преступления - не исчезает .

Освобождение от уголовной ответственности В.К. Дуюнов относит к одной из форм механизма уголовно-правового воздействия, под которым понимает объективно необходимый сложный динамичный процесс практической реализации негативной, справедливой и неотвратимой реакции государства на совершение преступления. По его мнению, освобождение от уголовной ответственности лица, совершившего преступление, представляет собой освобождение указанного лица от ее содержания, т.е. от официального публичного осуждения совершенного преступления и порицания лица, его совершившего, в обвинительном приговоре суда, в связи с чем это лицо освобождается также от судимости и от уголовного наказания, которое не может быть назначено лицу, официально не осужденному обвинительным приговором суда .

Ю.В. Матвеева полагает, что «освобождение от уголовной ответственности по своему юридическому содержанию означает выраженное в акте компетентного государственного органа решение о снятии с лица, совершившего уголовно наказуемое деяние, обязанности подвергнуться выраженному в обвинительном приговоре суда осуждению и претерпеть меры государственно-принудительного воздействия в виде лишений личного и имущественного характера, связанных с отбыванием наказания и судимостью. Вместе с тем освобождение от уголовной ответственности не означает признания лица невиновным и не освобождает от иной юридической ответственности» .

Несмотря на разнообразие определений, с каждым из них можно согласиться, так как по существу все точки зрения объединяет то, что освобождение рассматривается как решение компетентного органа, и они отражают сущность освобождения от уголовной ответственности. Проблема освобождения от уголовной ответственности учеными-юристами определяется в рамках уголовно-правовых отношений, возникающих между государством и лицом, совершившим преступное деяние. У государства появляется право, а в некоторых случаях и обязанность освободить лицо за совершенное им преступление от ответственности, а у виновного возможность выполнить постпреступные действия, предусмотренные УК.

Различие же в определениях проявляется в первую очередь в том, что даются разные понятия правовых последствий освобождения.

Некоторые юристы полагают, что освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием и освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим следует относить к поощрительным нормам. И.А. Тарханов под уголовно-правовым поощрением понимает «специфический метод уголовно-правового регулирования, заключающийся в активном стимулировании (призыв) предусмотренного законом позитивного (социально одобряемого) посткриминального поведения лица посредством официального общения и фактического предоставления ему уполномоченным на то государственным органом социального блага (награды) в виде устранения или смягчения потенциальных (возможных) или реально претерпеваемых уголовно-правовых обременений за совершение данным субъектом поступка, признаки которого содержатся в соответствующей уголовно-правовой поощрительной норме». Позиция И.А. Тарханова интересна и, безусловно, заслуживает внимания. Вместе с тем в русском языке «поощрение» - это «награда, похвала, то, чем поощряют кого-либо» . «Поощрить» - значит одобрением, сочувствием, наградой побуждать кого-либо к какой-либо деятельности . Поэтому предполагать, что государство награждает или хвалит лиц, совершивших преступление, за позитивную постпреступную деятельность, вряд ли справедливо. Скорее, существование этих норм нацелено на охрану государством более ценных общественных отношений, уступка в малом, чтобы сохранить большее.

При освобождении от уголовной ответственности виновное лицо освобождается только от уголовной ответственности. При этом освобожденный:

1. Аликперов Х.Д. Новый УК: проблемы освобождения от уголовной ответственности // Законность. 1999. № 4. С. 13.

2. Аликперов Х.Д. Преступность и компромисс. - Баку: Элм, 1992. – 102 с.

3. Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 39. С. 75.

4. Гальперин И.М. Социальные и правовые основы депенализации // Советское государство и право. 1980. № 3.

5. Головко Л.В. Новые основания освобождения от уголовной ответственности и проблемы их процессуального применения // Государство и право. 1997. № 8.

6. Дуюнов В.К. Освобождение от уголовной ответственности и от уголовного наказания. - Тольятти, 2001. – 390 с.

7. Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. - М., 1974 – 218 с.

8. Келина С.Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. - М., 1974 – 210 с.

9. Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности. Теория и законодательная практика. - М.:Юридическая литература, 1998. – 312 с.

10. Мальцев В. Принципы уголовного законодательства и общественно опасное поведение // Государство и право. 1977. № 2

11. Мельникова Ю.Б. Дифференциация ответственности и индивидуализация наказания. - Красноярск, 1989. – 198 с.

12. Мицкевич А.Ф. Принципы соответствия наказания общественной опасности преступления: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Томск, 1985. – 145 с.

13. Петрухин И. Гуманность или трезвый расчет // Российская юстиция. 1999. № 9.

14. Постановление Конституционного Суда РФ от 28 октября 1996 г. по делу о проверке конституционности ст. 6 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина О.В. Сушкова // Вестник Конституционного Суда РФ. 1996. № 5.

15. Рекомендация Комитета Министров государствам-членам относительно упрощения уголовного правосудия. № R (87) 18 от 17 сентября 1987 г. // Российская юстиция. 1997. № 8. С. 2 - 5.

16. Санталов А.И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. - Л., Изд. Ленинградского университета, 1982

17. Сверчков В.В. Актуальные вопросы освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием // Государство и право. 1999. № 12.

18. Словарь современного русского литературного языка. Т. 10. - М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958.

19. Советское уголовное право. Часть общая: Учебник / Б.В. Здравомыслов, М.А. Гельфер, П.П. Гришаев и др. - М.: Наука, 1982. – 315 с.

20. Тенчов Э.С. Специальные виды освобождения от уголовной ответственности: Текст лекции. - Иваново, 1982. – 157 с.

21. Тер-Акопов А.А. Основания дифференциации ответственности за деяния, предусмотренные уголовным законом // Советское государство и право. 1991. № 10.

22. Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность // Уголовное право. 1999. № 3. С. 38 – 41

23. Уголовное право России. Общая часть. Т. 1 / Под ред. А.Н. Игнатова, Ю.А. Красикова. - М.: Юридическая литература, 1998. – 200 с.

24. Уголовное право России. Т. 1. Общая часть. Т. 1 / Отв. ред. А.Н. Игнатов, Ю.А. Красиков. - М.: Юридическая литература, 1999. – 234 с.

25. Филимонов В.Д. Новое уголовное право России. Общая часть. - М.: Юридическая литература, 1996. – 318 с.